Заколдованная - Страница 44

— Эрик! — воскликнула смущенная Эмбер. — Он взглянул на ее рдеющие щеки и улыбнулся ей ласково-веселой улыбкой.

— Узнай, о Наделенная Знанием невинность, сказал Эрик, — что в замке не найдется ни одного мужчины и ни одной женщины, которые не знали бы, на кого смотрит Дункан — и кто отвечает на его взгляды. Эмбер закрыла ладонями свои горячие щеки.

— Из-за этого многие спорят и бьются об заклад, — продолжал Эрик.

— Из-за чего? — еле слышно спросила Эмбер.

— Спорят, кто из вас двоих, ты или он, сдастся первым.

— Только не Дункан.

Эмбер не поняла, как много сказала остальным досада, прозвучавшая у нее в голосе.

Эрик же моментально все понял. Как и Дункан. Эрик не выдержал и рассмеялся, а Дункан подошел к Эмбер и спрятал ее пылающее лицо у себя на груди.

Противоречивые чувства, испытываемые Дунканом и открывшиеся Эмбер через его прикосновение — затаившееся желание, раскаяние, смех, — странным образом подействовали на нее успокаивающе. Но лучше всего было узнать, что Дункану опять стали желанны ее прикосновения.

На обратном пути к Морскому Дому он разве только наизнанку не выворачивался, стараясь избежать соприкосновения с ней.

Со вздохом Эмбер приникла к Дункану. В молчании пила она крепкое вино его близости, позволяя ему прогнать холод, который охватил ее, когда она услышала шум от снижающихся гусиных стай.

— Трогательно, — сухо произнес Эрик. — В прямом смысле.

— Оставь ее в покое, — сказал Дункан.

— Видно, придется так и сделать, но я так не забавлялся с тех пор, как ты обвинил меня в том, что я сам претендую на Эмбер.

Она вскинула голову и изумленно посмотрела Дункану в лицо.

— Ты не мог так сказать!

— Сказал, можешь мне поверить, — усмехнулся Эрик.

У Эмбер вырвался какой-то странный звук.

— Ты смеешься? — спросил Эрик.

— М-м-м…

Он нахмурился.

— Так ты считаешь, что я никогда не смогу прийтись по душе никакой девушке? — В голосе Эрика слышалась обида.

— Нет, что ты! — быстро сказала Эмбер. Эрик поднял брови.

Через мгновение Эмбер снизу вверх взглянула в глаза темному воину, который так нежно обнимал ее.

— Но, — продолжала она, — глупо думать, что я позволила бы прикоснуться к себе какому бы то ни было мужчине, кроме одного.

— Дункана, — сказал Эрик.

— Да. Дункана.

— Обычно так и бывает между мужчиной и его суженой, — заметил Эрик совершенно обыденным тоном.

Оба, Дункан и Эмбер, разом повернулись и впились в Эрика глазами.

— Моя суженая? — осторожно спросил Дункан.

— Конечно, — ответил Эрик. — Мы завтра же объявим о помолвке. Или ты рассчитывал соблазнить Эмбер, не думая о ее чести — и о моей тоже?

— Я уже говорил тебе, — сказал Дункан. — Пока память ко мне не вернется, я не могу просить руки Эмбер.

— Но можешь взять все остальное, не так ли? Лицо Дункана потемнело.

— Люди в замке шепчутся, — продолжал Эрик. — Скоро начнут и открыто болтать о глупой девчонке, ложащейся с мужчиной, у которого нет намерения…

— Она не… — начал было Дункан.

— Перестань, — рявкнул Эрик. — Долго ждать не придется, это так же верно, как то, что искры летят вверх! Страсть между вами двоими течет так густо, что хоть ложкой ее черпай. Я ничего подобного в жизни не видел.

Ответом Дункана было только молчание.

— Ты это отрицаешь? — с вызовом спросил Эрик. Дункан закрыл глаза.

— Нет.

Эрик перевел взгляд на Эмбер.

— Нет нужды спрашивать тебя о твоих чувствах. Ты похожа на драгоценный камень, освещенный изнутри. Ты горишь.

— Неужели это так ужасно? — с трудом выговорила Эмбер — Неужели я должна стыдиться, найдя наконец то, что любая другая женщина принимает как должное?

— Похоть, — отрезал Эрик.

— Нет! Чистое наслаждение от того, что прикасаешься к кому-то и не чувствуешь при этом боли.

Пораженный услышанным, Дункан повернулся к Эмбер. Он хотел было спросить, что означают эти ее слова, но она снова заговорила, и речь ее лилась торопливо, подгоняемая переполнявшим ее волнением.

— Да, в этом чувстве есть и страсть. Но она лишь часть целого. Есть еще и покой. Есть смех. Есть… есть радость.

— Но есть еще и пророчество, — резко возразил Эрик. — Помнишь ли ты его?

— Лучше, чем ты. Помню, что в пророчестве сказано «может слупиться», а не «случится».

— Да о чем вы тут говорите? — требовательно спросил Дункан.

— О сердце, теле и душе женщины, — ответил Эрик — И о беде, которая случится…

— Может случиться, — сердито перебила его Эмбер.

— …случится, если она будет настолько глупа, что отдаст все это человеку без имени, — холодно закончил Эрик.

— Бессмыслица какая-то, — пожал плечами Дункан. Улыбка Эрика была такой же свирепой, как и его глаза, горящие желтым огнем.

— Ты больше ничего не припомнил из своего прошлого? — спросил он Дункана напрямик.

— Ничего полезного.

— А как ты можешь об этом судить? Ты, у которого нет ни памяти, ни имени?

Дункан плотнее сжал губы и ничего не ответил, ни слова.

— Будь я проклят! — прошипел сквозь зубы Эрик. На некоторое время воцарилось напряженное молчание Потом Эрик спросил Дункана:

— Так что ты вспомнил? И неважно, полезное или нет.

— Ты уже слышал об этом, перед моим поединком с Саймоном.

— Расскажи мне еще раз.

— Зеленые глаза, — отрывисто сказал Дункан. — Улыбку. Запах пряностей и трав. Рыжие волосы цвета огня. Поцелуй и пожелание, чтобы Бог меня не оставил.

Эрик быстро взглянул на Эмбер, которая все еще стояла рядом с Дунканом. Прикасаясь к нему.

— А, это та глендруидская ведьма, которая прокляла тебя.