Эрик усмехнулся усмешкой самого сатаны. Меч свистел, обрушивая удар за ударом на щит Дункана, тесня его назад, к стене. Как только Дункан окажется близко к стене, его оружие станет таким же безвредным, как горсть камешков. Он не сможет раскрутить молот, если упрется спиной в стену.
Еще один удар меча заставил Дункана упасть на колени. Песня молота оборвалась. Эрик стремительно бросился вперед с занесенным мечом, собираясь разрубить Дункана пополам.
Внезапно молот снова вступил в бой, налетев с противоположной стороны, на высоте меньше ладони от пола. Цепь обмоталась вокруг стальных поножей. Дункан рванул, и ноги Эрика вылетели из-под него. Он рухнул на пол с такой силой, что шлем скатился у него с головы, а в груди не осталось воздуха.
С хриплым криком Дункан выхватил свой боевой кинжал и, прыгнув на Эрика верхом, сжал его коленями, прежде чем тот успел опомниться. Не в силах вдохнуть, не говоря уже о том, чтобы бороться, Эрик смотрел в глаза темного воина, который скоро убьет его.
Вот занесена рука в кольчужной перчатке, блеснул кинжал, и стальное лезвие ринулось вниз одновременно с тем, как тишину разорвал крик женщины.
В последний миг Дункан направил лезвие в сторону.
Кинжал вонзился в деревянный пол с такой силой, что лезвие пробило толстую доску насквозь и обломилось у рукоятки.
— Я не могу убить того, кто смотрит на меня глазами Эмбер! — в бешенстве закричал Дункан. — Отдаю его тебе, Доминик. Делай с ним, что хочешь!
С этими словами Дункан вскочил на ноги и швырнул тяжелую рукоятку кинжала через весь зал. С силой ударившись о дальнюю стену, она отбила от нее кусочек камня.
Резким рывком и поворотом запястья Дункан сдернул цепь с лодыжек Эрика, освободив его.
Эмбер бросилась было к ним, но рука Кассандры остановила ее.
— Дело еще не кончено, — напряженным голосом проговорила Кассандра. — Сейчас увидим, действительно ли Доминик ле Сабр достоин скреплять свой плащ знаком Глендруидского Волка.
Арфа в руках у Арианы издала странный звук, когда у той вдруг расслабились пальцы. Это было единственным внешним знаком того, что происходящее в зале не совсем ей безразлично.
Доминик вытащил из ножен свой меч и просунул его конец между кольчужным наголовником и подбородком Эрика.
Долгое время они мерили друг друга взглядами.
— Я бы предпочел союз похоронам, — произнес наконец Доминик.
— Нет, — хрипло сказал Эрик.
— Если ты умрешь, твоему отцу придется забыть о мелких клановых склоках. Будет война между Глендруидским Волком и кланами Севера.
— И Наделенные Знанием будут биться в первых рядах, — поклялась Кассандра. — Я сама поведу их!
Никто из слышавших эти слова не усомнился в сказанном.
— Вы потерпите поражение, — сказал Доминик. — Король Генрих не отдаст свои северные границы саксам и скоттам.
— Возможно, у него не будет выбора, — возразил Эрик.
— Возможно. Но Генрих пока еще не потерял ни клочка земли, за которую сражался.
Эрик промолчал.
— Если Ариана будет отвергнута, — продолжал Доминик, — то опять будет война. Барон Дегэрр знатен и горд. Король Генрих очень доволен этим браком.
Ариана чуть заметно вздрогнула, но не произнесла ни слова.
— Конечно, — с силой сказал Эрик. — Но если у тебя на севере будут союзники, ты можешь и победить в этой войне против Генриха и Дегэрра.
Доминик слегка кивнул, продолжая держать острие меча приставленным к горлу Эрика, не ослабляя давления.
— Если у тебя не будет союзников, ты проиграешь, — продолжал Эрик, — потому что окажешься зажатым между двумя врагами — мной на северной границе и союзниками барона Дегэрра на юге.
— Тебе приятна мысль о войне? — с ноткой любопытства в голосе спросил Доминик.
— Но и видеть, как моя сестра станет наложницей Дункана, мне тоже не доставляет удовольствия.
Глаза Доминика сузились.
— Эта колдунья причастна к предательству Дункана.
— Потерять Дункана — страшнее наказания для Эмбер ты не мог бы и вообразить.
— А ты? Какое наказание будет тебе за то, что ты все устроил таким образом, чтобы Дункан нарушил клятву?
— Смотреть, что будет происходить с Эмбер, — вот мое наказание. Лишь Наделенные Знанием будут в силах понять всю его тяжесть.
Доминик бросил беглый взгляд на Кассандру. Она кивнула, но то, что он хотел узнать, сказали ему горестные складки, залегшие у ее рта Он снова повернулся к Эрику.
— А какое наказание будет Дункану? — тихо спросил Доминик. — Ибо я подозреваю, что ты хочешь наказать и его.
Из-за стен донесся резкий крик сокола, в котором одновременно звучали торжество и ярость.
Усмешка Эрика была жестокой, совсем под стать крику сокола.
— Эрик! — вскрикнула Эмбер. — Не надо! Дункан ведь не понимает! Нельзя же его за это карать!
— Дункан будет первым, кто вкусит от своей кары, — мягко произнес Эрик, ни на миг не отводя взгляда от Глендруидского Волка. — Он поймет это слишком поздно и сможет лишь проклинать себя за то, что был таким дураком.
В зале воцарилась тишина, пока Доминик изучал Эрика блестящими, подобно ртути, глазами.
— Останется ли Дункан в живых после этой „кары"? — спросил Доминик.
— Не знаю.
— Он может остаться в живых?
— Не знаю.
Мягким движением Доминик чуть сильнее надавил на меч, приставленный к Эрикову горлу.
— А что ты знаешь, гордый лорд? — тихо спросил Доминик.
— Что Дункан и Эмбер соединены неисповедимыми путями. Отвергая ее, он отвергает себя. Унижая ее, он унижает себя. Причиняя ей боль…
— Он причиняет боль себе, — резко перебил его Доминик. — Каждый может вытерпеть боль. Но никто не может выжить в Спорных Землях, если у него нет денег, чтобы покупать рыцарей.